Благотворительный мастер-класс от «Театра Вкуса»

Эта сказка пахнет сдобой,
Тмином, солнцем, жизнью всей!
(Г.Сапгир «Ветер-ветерок»).

Странный и единственный

Когда обычное серое мартовское московское утро начинается с посещения театра, это странно. Когда ты попадаешь в обычную московскую прихожую, где на стенах кнопками прикреплены обычные семейные фотографии 1980-х годов, а хозяева просят надеть обычные синие тапочки, уверяя при этом, что ты находишься в театральном фойе, это странно вдвойне.

Скептически настроенные третьеклассники, с которыми мне довелось пойти в «Театр Вкуса», почти как Станиславский, приговаривали: «Не верю», когда вместо яркого вечернего грима и нарядов шекспировских королей они увидели фартуки и колпаки, в которые вместо актеров им же самим и пришлось нарядиться. Стоит ли говорить, что сцену и кулисы заменили собой огромный стол и плита.

«Вкусные» детали

Попадая в какое-то (употребим здесь модное слово) пространство, человек инстинктивно определяет его доминанту. Где-то это будет гостиная, где-то детская. В театре, вернее, доме Юрия Макеева (иначе как «домом» это место не назовешь) главное место — это кухня.

Но кухня кухне рознь. Кухня, на которой нас встречали, наоборот была как бы прародительницей всех кухонь. Она была символом самого важного в жизни — семейного уюта. Большой стол, хоть и электрическая, но печка, традиционные магниты на холодильнике, деревянные полки и полочки со специями, фотографиями, безделушками, тазы с травами, блюда с разноцветными перцами, корзины и корзиночки, ножи и ножички, миски и мисочки. На одной стене примостилась карта Италии, вдоль другой выстроились потертые комоды. Любая деталь, была действительно, «вкусной».

Семейный круг пекарей

Искренность и радушие делают из посторонних людей близких. Нас принимают в кухне запросто, нас удостаивают чести войти в семейный круг пекарей. Разноцветные колпачки на головках мелькают по кухне в разных направлениях. Все рвутся помогать, и каждому находится дело: «Знаете, а замесим-ка еще теста» — «А в какой миске?» — «Да в любой, какая понравится». Отныне мы просто обязаны просеивать муку через большое сито, замешивать тесто руками так, чтобы оно описывало восьмерки в воздухе, и носить одежду, припорошенную мукой.

Наконец, хлеб в печи, а мы тем временем записываем рецепты, смотрим, как шеф-повар режет сладкий перец. Суета детей сходит на нет, и кухонные звуки переходят постепенно в запахи. Прислушиваясь к хлебу, к прованским травам, нет-нет да и проглотишь помидорчик — ты ведь свой, ты пришел не для того, чтоб церемониться. Пахнет укропом, базиликом, розмарином.

Но вот настает самая главная минута. Из простого набора продуктов — муки, соли, воды и дрожжей — выходит одновременно и самый обычный, и самый вкусный хлеб. Торжественность и важность момента передается всем, есть хлеб и делать вид, что ничего особенного не происходит, не получается. Каждый смакует свой кусок, свою хрустящую корочку, свой теплый мякиш, воспринимая это как завершение обряда посвящения в веселое братство пекарей:

«Как замесит пекарь тесто,
Сдоб румяных напечет,
Ветерок по всей округе
Запах тмина разнесет...»
(Г.Сапгир «Ветер-ветерок»).

Постскриптум

Конец уютному миру наступает, как только попадаешь на улицу. Аромат хлеба, мяты, розмарина вытесняется ветром и вихрями снега, неласковой вьюгой. Вечером выхожу в интернет, чтобы почитать об истории создания «Театра Вкуса», в Яндексе на меня обрушиваются новости, без знания которых невозможно жить: «Москва получила право на проведение ЧМ-2011», «МВД возбудило дело», «Президент Португалии подал в отставку». Меня вот-вот затянет эта информационная пучина. Усилием воли закрываю страницу, потому что сегодня я пекла хлеб.